Планета школ

История пиратства не уступает яркостью ни одной другой истории древнейших профессий. Это ремесло, пережив самых знаменитых своих представителей, катаклизмы, войны и революции, все еще продолжает будоражить мир.

Из глубины веков.

Морской разбой как промысел родился, как только человек научился плавать. Нет, не брассом, кролем или баттерфляем, а плавать на судах. Наскальные надписи умалчивают о первобытных рыболовах, отбиравших рыбу у чужих, а может, и у своих соплеменников. Но если бы таковые источники дошли до нас, то мы бы наверняка могли утверждать, что пиратство существовало уже в каменном веке.

Официально первые упоминания о морских разбойниках встречаются в легендах и мифах Древней Греции. Вспомним легенду, как однажды Дионис попал в плен к тирренским пиратам и те жестоко поплатились за неподобающее обращение с богом виноделия. Как говорится, сказка ложь, да в ней намек...

Первыми пиратами в древней истории официально признаны финикийцы. Эти прототипы буканьеров едва ли отличались от последних: грабили, убивали. Хотя некоторые из буканьеров были бывшими рабами, а финикийцы, наоборот, любили продать свой «улов» в рабство на остров Родос...

Самым свирепым из пиратов тех времен считался Поликрат (VI в. до н.э.). Ради того, чтобы создать собственную «Непобедимую армаду» охотников за удачей, он не остановился ни перед чем: убил одного брата, изгнал другого, захватывал в плен и не щадил тех, кто не пал на колени.

В конце концов, персидские цари, недовольные положением на море и грабежами, доказали, что и кроме Поликрата кто-то может плавать, да и в хитрости и коварстве ему не уступает. Одним словом, хитроумный сатрап Оройтес предложил неуловимому морскому кровопийце подписать договор о мире, гарантировав поддержку самого сильного государства тех времен. Поликрат согласился... и по приезде в Фессалию был казнен.

На этом расцвет финикийского пиратства завершился. Мелкие грабежи какое-то время еще продолжались, но, как правило, все они заканчивались поимкой «проказников» и прилюдной казнью.

Вслед за финикийским пиратством пришла эпоха киклийских сорвиголов. Киклия — небольшая область в Турции, где, воспользовавшись тем, что из-за Пунических войн флотилии прибрежных и островных государств были в состоянии разрухи, явило себя миру новое поколение «джентльменов удачи». Древние источники гласят, что однажды к ним в руки попал сам Гай Юлий Цезарь. Он гарантировал своим захватчикам жизнь, ежели те отпустят его подобру-поздорову, в противном же случае их всех неминуемо ждет смерть. Не испугавшись угроз, пираты потребовали за своего царственного пленника выкуп — и прогадали. По приезде в Милет император собрал эскадру кораблей, и, в точности по его обещанию, все обидчики были преданы казни.

Врагу не сдается гордый варяг

Викинги, норманны, варяги — обитатели Скандинавского полуострова и самые матерые пираты средневековья. Говорят, перед боем ели мухоморы: это придавало им особую свирепость и лишало страха боли и смерти. Викинги, надо сказать, были плохими земледельцами. Это сейчас скандинавы у нас ассоциируются с крестьянами из Лённеберги, прилежно пашущими в поле, кормящими скотину, а по воскресеньям поющими хуторские песни...

Пиратство варягов длилось около четырехсот лет. И за этот срок они успели сделать немало: вторглись на Британские острова, одолев кельтов, с которыми не мог справиться Юлий Цезарь; заселили север Франции, впоследствии названный Нормандией; грабили, убивали. Ведь грабеж и убийства — стандартная программа большинства пиратов.

В 874 году норвежцы заселили Исландию, в X веке — Гренландию, а некий Лейф Эрикссон (знакомый бренд, не правда ли?) обнаружил некую землю Винланд — ту, что Колумб открыл полусотней лет позже... Самой впечатляющей выходкой скандинавских пиратов стал захват Англии Вильгельмом Завоевателем в 1066 году.

Но хорошая, сытая жизнь берет свое: норманны ассимилировались, стали оседлыми и покладистыми, — как раз эдакими крестьянами из Лённеберги...

По сравнению с послужным списком скандинавов витальеры — пираты Балтийского моря едва ли выдерживают конкуренцию: занимались контрабандой. Но умудрились просуществовать более двухсот лет, пока не были истреблены крестоносцами.

Планы Барбаросса

Сейчас в связи с этим именем мы припоминаем Вторую мировую. Когда-то же оно вызывало трепет и ужас, а вместе с тем — и зависть, потому что братья Барбаросса стали символом богатства и процветания.

На фоне войн между Венецией, Испанией с одной стороны и Оттоманской империей — с другой, в Средиземноморье родилось новое поколение пиратов, прозванных берберийскими. Помните великолепную Анжелику, которую захватили в плен берберы, и даже Мальтийский орден, последний оплот католицизма в Восточном Средиземноморье, не смог выкупить белокурую красавицу? Забавно, но мелодраматичный дамский роман довольно верно описывает ситуацию, сложившуюся в ту эпоху на Средиземном море. Могущество всей Северной Африки и Турции подкреплялась могуществом пиратским. Сложилась традиционная схема: пираты заручались поддержкой правителей и нападали на суда враждебных тем государств, поставляя султанам, эмирам и прочим владыкам награбленные драгоценности, оружие, суда... и, конечно же, красивых девушек.

Вследствие одного из таких нападений малоизвестное православное греческое семейство приняло ислам. История умалчивает об отце, зато сыновья Арудж и Хайраддин Барбаросса заставили свое имя прогреметь на весь мир. Кстати, Барбаросса — не имя, не фамилия и даже не титул, а прозвище, означающее «рыжебородый». Зато в дальнейшем оно стало названием династии, начало которой положил младший из братьев, Арудж. История утверждает, что Барбаросса-младший был злым, неистовым и чрезвычайно амбициозным человеком. И, вероятно, еще и везучим — настолько, что, заручившись поддержкой эмира Туниса, сумел противостоять королю Испании Фердинанду и его Непобедимой армаде. В конце концов, Арудж отвоевал Алжир, какое-то время находившийся под испанским владычеством, и убил его правителя. Барбаросса I — именно так после содеянного стал величать себя новый властитель бывшей колонии.

Однако Испания, не желавшая оставаться побежденной, после восшествия на трон нового короля организовала несколько кампаний, чтобы вернуть себе бывшее владение, тем более что слава о количестве и качестве награбленного братьями Барбаросса облетела уже всю Европу. В итоге Арудж был убит.

Но его старший брат понимал, что независимость — дело продажное. Пообещав султану Турции Алжир, Хайраддин выступил против испанцев. Он не только отвоевал Алжир на много лет, но и покусился на Тунис, став, таким образом, основателем пиратского государства и вторым человеком Османской империи после самого султана. В выборе имени оказался не оригинален: назвался Барбароссой II... Умер он в своей постели, будучи невероятно богатым и сытым человеком, сохранив свой «бренд» на века. Барбаросса, — пусть это звучит как цитата из учебника, — осталась в истории династией, подобной Габсбургам.

Пиратское государство еще неоднократно пытались стереть с лица земли «крестовые походы» организованные Папой, но, увы, оно просуществовало до 30-х годов 19 века, наводя ужас и трепет на все европейские суда.

Различаем понятия

Одним из первых названий пиратов было долопийцы (Dolopians). В основном промышляли они в Эгейском море в V-IV вв. до н.э. Однако по многим причинам такой «нейминг» не прижился.

Самое распространенное название морских разбойников — пираты, слово, произошедшее от греческого слова peiran, буквально «пытать счастья», «испытывать удачу». Так можно именовать любого морского злоумышленника, независимо от пола, вероисповедания, расовой и национальной принадлежности, а также службы кому бы то ни было.

Буканьеры, или буканиры — бежавшие и ставшие пиратами рабы, реже — фермеры с необжитых земель на побережье Карибского моря. Название прижилось ненадолго, и было заменено на «флибустьеры».

Флибустьер — морской разбойник 17 века, грабивший преимущественно испанские колонии и торговые корабли.

Капер, корсар и приватир — пираты, нанявшиеся на службу к какому-либо правительству или же получившие патент на занятие разбойничьим делом в море. «Приватир» чаще употреблялся для британских разбойников, в качестве подчеркивания их национальной принадлежности.

Колумб Америку открыл... И именно с этого момента начинается самая интересная глава истории пиратства, которой посвятили свое перо Стивенсон, Эксвемелин, Скотт и многие другие писатели.

Это сейчас большинство подростков наивно думают, что глуповатый-педиковатый капитан Джек-Воробей — типичный представитель пиратов, когда-то промышлявших на Карибах. Разбойники с Карибских островов были совсем не глупы, отчаянны, жаждали «хлеба и денег». И это делало их практически неустрашимыми. К тому же они хорошо знали, что в случае поимки, расправа с ними будет беспощадна: испанский сапожок, известный еще со времен святой инквизиции, заточение в клетке для попугаев или просто «колумбийский галстук».

Увенчав себя славой великих географических открытий, Испания навязала всей Европе свою монополию на ввоз-вывоз и провоз золота и серебра из Америки. Это, понятно, отнюдь не устраивало другие великие морские державы: Англию, Францию и Голландию. Поэтому рабы, завезенные на плантации из Африки, и свободные, но голодные белые фермеры, сбежавшие из Старого Света для освоения необжитых земель, но так и не освоившие их, подались на службу к «их величествам» — французскому и британскому. Новоявленных работников ножа и топора назвали буканьерами. Надо отметить, что Фрэнсис Дрейк, к тому времени еще не получивший титул сэра от самой главной своей подельницы — королевы Елизаветы I, внес неоценимый вклад в то, чтобы разорить испанскую корону. В 1572 году он лихо высадился на Панамском перешейке и перехватил караван с серебром из Перу. Ну как не порадеть родному человечку? Британцы воспринимали каждую новую выходку королевского пирата на ура. Совершив же кругосветное путешествие, он тут же был удостоен титула...

Корона щедро воздавала Дрейку должное за каждый из его разбойничьих рейдов и благословляла все его подвиги во имя Британии. В 1588 году Дрейк участвовал в разгроме Непобедимой армады. Но, увы, это стало его последним успешным предприятием. Через восемь лет, в 1596-м, пират Елизаветы скончался от тропической лихорадки.

После гибели Армады все усилия пиратов были направлены на то, чтобы окончательно уничтожить остатки испанского морского господства. Англичане и французы охотно «спонсировали» набеги на и без того уже разоренных идальго. Буканьеры создали так называемое «береговое братство», или «флибустьерскую республику». Так, к середине 17 века французские пираты полностью оккупировали остров Тортуга, а английские — Ямайку. Изначально это было выгодно многим европейским государствам и контрабандистам, так как ценности с уцелевших испанских судов не проплывали мимо их карманов. Слезные же мольбы испанцев прекратить набеги пиратов на их корабли встречали со стороны Голландии, Франции и Британии лишь подчеркнутое удивление: разве, мол, мы имеем к этому какое-либо отношение?!

Откуда взялся Веселый Роджер?

Вообще-то говоря, когда большинство пиратов подались на службу британской короне, став, таким образом, приватирами, на их мачтах реял так называемый Красный Джек — флаг соответствующего цвета, означающий: «Всем сложить оружие, сопротивление бесполезно!». Были флаги и других цветов, но после объявления в 18 веке Карибской кампании их спустили.

«Красный Джек», по-французски звучащий как «Jolie Rouge», вернувшись в английский, превратился в «Jolly Roger» (Веселый Роджер). Кстати, классический череп с костями не был столь популярен, как принято считать, просто «пиарщикам» пиратского ремесла Стивенсону и Дефо он показался наиболее эффектным.

Конец 17 века стал апогеем могущества «берегового братства». Многие пираты заручались поддержкой своего правительства и получали патенты на грабеж судов других государств.

Позже, в 1701 году, из «корсаров» морские разбойники вновь стали «флибустьерами». Против пиратов начались кампании. Те, кто не сложил оружия добровольно, отправились на корм рыбам или, наоборот, поджариваться на веревке под беспощадным карибским солнцем.

Именно тогда на звездном небосклоне Карибских островов зажглись новые светила флибустьерства: Уильям Кидд, Мери Рид, Франсуа Олоне, Джон Морган и, конечно же, Черная Борода собственной персоной — Эдвард Тич.

Портретную галерею морских душегубов мы, пожалуй, начнем с Генри Моргана по прозвищу Жестокий. Названия разграбленных им городов вам ничего не скажут, да и сами испанцы сегодня едва ли вспомнят, что это было за поселение — Пуэрто-Бельо, — но имя Моргана до сих пор живет в легендах и фильмах. Моргана прозвали адмиралом пиратов, и с полным основанием. Ему подчинялись целые эскадры флибустьерских судов. Его почитали и уважали, его боялись и перед ним преклонялись сами испанцы. Кстати, чтобы стать в те далекие времена капитаном «джентльменов удачи» (не говоря уже об адмиральстве) и не получить при этом черную метку, нужно было быть в самом деле незаурядной личностью.

Морган жестоко расправлялся с испанцами, грабя все, что попадалось ему на пути, и точно так же лихо продал бывших товарищей по оружию, организовав экспансию против флибустьеров после 1871 года. Умер он своей смертью, необычайно богатым человеком и губернатором Ямайки.

Франсуа Олоне повезло гораздо меньше. Промышляя в то же время, что и Морган, разумеется, при поддержке французского правительства, пожаловавшего ему патент на каперство, Олоне дважды губил корабли, вверенные ему губернаторами. Но эти просчеты с лихвой компенсировались его победами на Маракайбо. Правда, доблестью это можно назвать едва ли. Бесчинства, грабежи, пытки и убийства — вот тому настоящие названия.

После операции «Маракайбо» Олоне угодил прямо в ловушку испанцев, но ему удалось уйти живым. Однако судьба подстерегала пирата не в облике какого-нибудь испанского галеона: в одном из походов он попал в руки дикарей, которые, без затей, его съели.

Уильяму Кидду не посчастливилось: его эпоха пришлась на рубеж между расцветом «берегового братства» и Карибской кампанией против бывших корсаров.

Сначала Кидд пиратствовал, противостоя тихоокеанским флибустьерам, и каперствовал, сражаясь против французских судов. Но то, что приходилось делиться добычей с английским правительством, не устраивало в его команде всех, до последнего юнги. И Кидд отдал приказ захватывать французские суда, — ведь на это он имел полное право. Однако после очередного бунта своей команды едва унес ноги. Прибыв в Англию на одном из ограбленных судов, бывший капер узнал, что объявлен пиратом, а значит, будет предан казни. И ни былые заслуги перед его величеством, ни ценные бумаги с французского корабля не смогли спасти прославленного разбойника. Был повешен, за... «убийство офицера по запалу».

Но на этом история знаменитого капитана не заканчивается. Слухи о драгоценных грузах ограбленных кораблей, перекочевавших в карман Кидда, и о таинственном исчезновении многих его товарищей по разбою, которые были недовольны своей долей добычи, породили легенду о том, что на Острове Скелетов зарыты несметные сокровища. И сам остров назван так неспроста: именно здесь Кидд убивал своих помощников, а их скелеты указывают точное место зарытого клада... Страшно? В общем, поклонникам Роберта Льюиса Стивенсона посвящается.

Мери Рид. Именно ей, знойной женщине без страха и упрека, пристало прозвище «Кровавая Мери». И жесточайшая несправедливость, что коктейль назван по имени Марии Тюдор, которая загубила всего каких-то 280 душ...

Рид не щадила на своем пути никого. Терять ей было нечего: еще подростком она служила на флоте, а после смерти любимого мужа подалась в пираты. На корабле Рэкема, куда она попала, плавала еще одна пиратка — Анн Бонни. Надо отметить, что и Мери, и Анн обращались с алебардами не хуже, чем многие хозяйки обращаются с тестом на кухне. Так вот, проницательная ирландка сразу заподозрила, что с «Марком» — именно так назвала себя Рид, — что-то неладно. Вскоре о новом пирате узнал и Джек Рэкем — сожитель Анн. «Дамский секрет» был раскрыт. Но женщина на корабле далеко не всегда — к несчастью. Хотя как посмотреть...

В ноябре 1720 года, в самый разгар Карибской кампании, корабль Рэкема в недобрый час нарвался на британское судно. Были повешены все пираты, кроме Анн и Мери. Им сохранили жизнь по причине того, что обе женщины к этому моменту оказались в пикантном положении. Но если судьба Анн туманна, то о Мери Рид, самой знаменитой в истории пиратке, достоверно известно, что она умерла в тюрьме от родильной горячки.

Ну а на «десерт» — герой, прославивший карибское пиратство, возведя его на высоты, которые вдохновили впоследствии и многочисленные легенды о пиратах, и автора «Острова Сокровищ», и создателей того же Джека-Воробья — будь он четырежды удостоен Оскара. Речь идет о капитане Тиче.

Эдвард Тич, он же Черная Борода, родился в 1680 году в Бристоле. Прозвище его происходит от английского слова teacher — учитель (вот такие в Британии учителя...). В зверствах Эдвард Тич превзошел самых матерых «береговых братьев», а по экстравагантности выходок мог дать фору любому из них. Так, однажды, заперев в трюме вместе с собой нескольких собратьев по оружию, он приказал... спалить палубу. Так сказать, поиграл на нервах, чтобы не забывали, с кем имеют дело!

Женился он не менее тридцати раз. Одной из самых известных его жен была шестнадцатилетняя дочь плантатора, прикрывавшего пирата от происков британского флота.

Черную бороду Тич никогда не стриг, предпочитая, чтобы та росла как бог на душу положит. А одним из любимых его развлечений, призванным еще больше устрашить окружение, было привязывать к своей треуголке, а затем поджигать два фитиля.

Однажды во время застолья он задул свечи, в темноте просунул пистолет под стол и выстрелил в своего помощника — кока Израэля Гендиса, ранив его в ногу. Охромевший повар не смог отправиться в очередной поход и остался на берегу. К счастью для себя, так как этот поход стоил его хозяину жизни. Кок же послужил прототипом знаменитого Джона Сильвера.

Последним приключением Тича стал поход 1720 года, из которого он не вернулся: британцам надоели бесчинства неуловимого пирата. Устроив ловушку (в которую чуть не угодили сами), моряки его величества прикончили грозу всех морей, как бешеную собаку. Всего на теле Тича насчитывалось 25 ран, пять из них — огнестрельные. А вы-то думали!.. Мейнард, руководивший операцией против Черной Бороды, канул в безвестность, но приказ, отданный им: отрубить голову Тича и поместить ее на бушприт его собственного шлюпа, — вдохновил многие из тех самых легенд, что дошли до нас благодаря Дефо, Эксвемелину и, конечно же, Стивенсону.

Так закончился расцвет карибского пиратства.

С середины 18 века начинается новый подъем каперства и корсарства. Еще бы: Франция и Англия боролись за передел мира. А полем битвы, разумеется, было море. Вот тут и вспомнили власти двух сверхдержав о таком виде подмоги, как корсарство.

Самым выдающимся капером тех времен был Робер Сюкурф. Изначально Робер начинал как матрос на работорговом судне. Но Французская революция запретила работорговлю, — и корсарство снова оказалось среди почетных морских ремесел. Сюкурф задался целью во что бы то ни стало приобрести патент на каперство. Но не тут-то было. Лишь после нескольких успешных рейдов и спасения французских колоний от голода корсар смог добиться — и то через суд — патента на занятие пиратским промыслом. Зато с приходом к власти Наполеона, Сюкурф стал национальным героем, когда прорвал блокаду и оказал, в который уже раз, помощь всем французским колониям Индийского океана. Наполеон пожаловал каперу титул барона, и Сюкурф платил императору безоговорочной преданностью. Но после реставрации монархии ему пришлось вернуться к своему прежнему ремеслу — работорговле. Умер последний в истории пиратства корсар в 1827 году, в своей постели, в окружении родных, в богатстве и почете...

Хеппи-энда не было

В 20 веке пиратство не умерло, а обрело особую «специфику» и стало называться рейдерством. На сей раз разбойников обуревал не голод, физический или денежный, а жажда политической мести. Основная драма развернулась во время Первой мировой. Каждый из четырех океанов бороздили по два крейсера немецких рейдеров, целью которых было подорвать морское могущество государств-противников. После того, как легкие немецкие крейсеры беспощадно потопили английскую эскадру в Южной Атлантике, пиратов-рейдеров уже нельзя было не воспринимать всерьез. Британскому флоту потребовалось чуть более полугода, чтобы покончить с новым пиратством. Но еще до этого пять легких рейдерских крейсеров потопили с сотню судов ее величества...

Думаете, на этом все и закончилось?

Сомалийская глава

Голодный народ — злой народ. Как сочувствовали мы в свое время несчастным сомалийским детям, страдающим от голода! А ныне те из них, кто выжил, подались в пираты. Современные социологи думают-гадают, как же так получилось, что морской разбой сегодня процветает так же, как три-четыре века назад: пираты промышляют в водах, захватывают суда, да еще и требуют выкуп за заложников! А ответ прост: все хотят кушать и жить не хуже других... Вот и получается — пиратство XXI века.

С кем уже только не сравнивали новых флибустьеров из Сомали: и с голодным афганским народом в 80-е, и с флибустьерами Карибского моря — за тактику нападения и неуловимость. Только, если верить цифрам выкупов за последний год, — они реально «переели». С начала нынешнего года доход сомалийских разбойников составил свыше 150 миллионов долларов. А за последний захваченный сирийский танкер эти новые «джентльмены удачи» потребовали 25 миллионов долларов. Ведут они себя вполне по-пиратски: штурмом берут судно, захватывают пленников и держат их до тех пор, пока не получат выкуп. Порой высказывается мнение, что пираты Сомали работают на Аль-Каиду. Однако они без колебаний захватывают суда, принадлежащие не только христианским, но и исламским государствам, а к заложникам относятся сравнительно лояльно.

Так или иначе, но, поскольку торговые суда, согласно Гаагской конвенции 1907 года, не имеют права возить с собой оружие для «самообороны», Аденский залив уже превратился во вторые Карибы. Отличить пиратские суда от рыболовных и коммерческих очень сложно, — успешно маскируются. И если еще сравнительно недавно пираты нападали исключительно в ночное время, то в последние год-два их вылазки стали открытыми. Учитывая же, что Африканский Рог — стратегический пункт, который суда, плавающие в Тихом океане, не могут обойти, — получается замкнутый круг, заставляющий ломать голову над вопросом: как случилось, что в третьем тысячелетии, как встарь, «бьется по ветру Веселый Роджер», под которым процветает и благоденствует пиратство...

Водолазы ищут клады

Легенды о несметных сокровищах Моргана, Дрейка, Тича и иных представителей флибустьерской братии до сих пор будоражат воображение кладоискателей. Остров Скелетов был прочесан в поисках зарытых пиратских трофеев Кидда вдоль и поперек, но... В наши дни техника шагнула далеко вперед, однако не настолько, чтобы откопать все, что было награблено и в золотую эпоху карибского «берегового братства», и в блестящий век Наполеона. Лишь очень немногим счастливчикам удалось отвоевать у морской пучины состояния, исчисляющиеся миллионами долларов.

Впрочем, это уже совсем другая история. Рассказать?..

Волчья Ягодка — пират невидимого фронта